Заметки эросипедиста

Велодрама.

В сухую погоду и когда жизнь не особенно дорога, я выезжаю.

М. Зощенко. Страдания молодого Вертера

В начале 80-х, когда только начался период моей калифорнийской жизни, на улице ко мне часто подходили волонтеры с призывами за мир с Советским Союзом или против размещения американских ракет в Европе. Сперва уходило много времени, чтобы перевоспитать их. Однако Ольге это быстро надоело, и она стала дискуссию пресекать:

Да, я подпишу, но его вы не убедите – он оттуда.

Таким образом мне удавалось избежать подписей, и я даже начал переживать о потере своего политического лица. Как-никак, я в «Совке» был подписантом.

В один прекрасный день, когда я с приятелями прогуливался вдоль пляжа Санта-Моники, к нам подошел молодой парень «петиционного вида» с пачкой листов в руках. Я уже отмахнулся, но он произнес слова, которые меня заинтриговали: bike path.

Как выяснилось, он собирал подписи с призывом к городскому совету продлить велодорожку в северном направлении (она шла на юг практически до Редондо Бич; лучшее время, за которое я туда добирался – 55 минут). Естественно, я подписал сам, да еще и уговорил друзей сделать то же самое. Так сказать, вернул себе чувство гражданского достоинства. И теперь на вопросы о моей идеологии я отвечал смело: I am pro-bike-path!

Велодорожку уже давно продлили, и теперь я езжу по ней с четким осознанием, что в этом есть и моя заслуга.

В Москве я тоже не бросаю катание. Колесил здесь и в молодости, правда, в основном поздно вечером, днем же в большей степени на даче. Сейчас дачи у меня нет, но есть квартира на Маяковке. Но в самые лучшие минуты в августе, в выходной, вечером, когда на дороге минимальное количество машин, я кручу педали по Москве, как по Санта-Монике. И внутри оживают абсолютно детские ощущения, дачные, теплые.

У нас с подругой английские горные байки с широкими толстыми шинами. Ездим мы с ней достаточно много: это и польза для здоровья, и экономия времени, а еще – отличная тема для разговоров.

Вы на велосипедах? Разве не боитесь?

Я не боюсь, Лада боится. Вот в Калифорнии я даже в пропасть падал, правда, на машине.

Катаетесь по проезжей части?

Там, где меньше машин. Часто их на тротуарах больше, там они еще и задом могут ехать.

Но ведь вокруг одни выхлопные газы!

На выходных мы едем до Сокольников или Тимирязевки на троллейбусе.

Пропускают?

Даже не требуют дополнительной платы, велосипед проходит как багаж.

Так, значит, не всё у нас плохо?

Ну что тут сказать? Не всё, конечно. Плохо, что нет велодорожек, хотя в ПДД они прописаны, прорисованы, нахвалены. Практически отсутствуют плавные съезды с тротуаров на мостовую, не хватает подземных переходов, а на тех, которые есть, не хватает плавных пандусов (иногда встречаются рельсы, однако они рассчитаны на детские коляски). Жаль, что вместо того, чтобы закрепить байк на специальные крепления снаружи (как на Западе), надо тащить его внутрь троллейбуса. Плохо и то, что на улицах полно свор диких собак. И, конечно же, водители, которые игнорируют даже остановку перед зеброй.

Абсолютное удовольствие от велосипеда (впрочем, как и от много другого) заключается в том, чтобы все шло по одному касанию, без остановок, волокиты, спешивания. Главным примером и ориентиром является фильм Хичкока «Верёвка», где история идеального убийства дополнена идеальной непрерывающейся съемкой без монтажа. Пожалуй, самая поразительная сцена, в которой преступник выходит из гостиной, где полно людей, на кухню – спрятать орудие убийства. Камера как бы издали наблюдает за тем, как он проскальзывает в полуприкрытую дверь на кухню, и через просвет видно, как убийца бросает веревку в наспех открытый ящик стола.

Желание придержаться эстетики одного касания в московских велопробегах превращается в бег с препятствиями или многоборье: спуститься лифтом с 12-го этажа, сесть в седло уже на первом этаже и, если открыта дверь, выехать на улицу. Быстро продумать план форсирования Тверской: понесем байк на себе в безрельсовую подземку у Минска, а затем наверх, или рискнем пересечь автомобильный поток где-то у Пушкинской. Затем – чудесное лавирование между потоком людей на улицах, припаркованными машинами, объезд едва едущих гудящих авто и отбиваясь от собак, то и дело норовящих тяпнуть за ногу. Взлететь на тротуар на Арбате, нырнуть в его подземку, мастерски увернувшись от бездомного с собакой, сидящих перед самым концом съезда, добраться до Знаменки. Соскочив с тротуара, пропустить летящие по переходу автомобили, по Гоголевскому бульвару, Остоженке и по мосту над Садовым кольцом наконец доехать до конечной 28-го на Крымской (и убедиться, что он едет не до Лужников, а до конца), затащить байк на заднюю площадку и держать покрепче, пока водитель не рванул с места, как лихач (да так, что и дорога, и все на ней вздрогнули: воздух на куски разорван, летит, мчится вперед водитель, а все только и успевают дорогу ему дать). А дальше уж выгружаешься на уровне Университета и долго не касаешься земли ногами. Едешь к смотровой площадке над городом, затем по почти пустому тротуару, даже не крутя педали, не держась руками за руль, спускаясь к набережной. Едешь вдоль нее к Нескучному саду, а через него и зеленые дворы Градских больниц – на Ленинский проспект. Там дорога идет прямиком вниз к остановке 10-го около ЦДХ. Оттуда троллейбус везет тебя до родного дома.

Да, всё не так уж и плохо. Зощенко ошибался в главном. У него главная опасность – это представители власти, сующие палки в колеса едущему по «неправильной» дорожке Вертеру. Ничего подобного! Ты можешь ехать по тротуарам, паркам, не предназначенным для велосипедистов, против течения на улицах, перебегать/переезжать дорогу в неотведенном для этого месте, а полиция и глазом не моргнет. С велосипедиста-то что взять?

Короче говоря, в хорошую погоду я выезжаю на прогулку с одной мыслью: не подписать ли мне что-нибудь?